Неожиданно меня настигла очень даже разумная мысль: этих людей с нами не связывает ничего, кроме тех мешков, в которые они упакованы. Если даже и найдут трупы, то что? Мы же никак с ними не связаны! Это ещё надо увязать, что именно они нас искали, а даже если эта связь и будет обнаружена, то мы в любом случае не факт, что их видели. А вот если найдут трупы в мешках, купленных в супермаркете, достаточно редкого объёма, то искать «упаковщика» станет намного легче. Сами мешки и будут ниточкой, ведущей к нам. Так, а что же делать то? Получается, что надо кидать в воду без мешков.

Я попросил Крапиву отойти подальше, так как всё старался её оградить от того, что делаю. Она отказалась. Опять пришлось раздеться до трусов. Я вытащил первый мешок, зашёл с ним в воду. Было неглубоко, чуть больше метра, течение, как и должно быть на мелководье, было быстрое. Я спустился чуть ниже по течению и почувствовал, что дно резко понижается. Развязал мешок и вытряхнул тело в воду. Труп скрылся под водой. Говорят, позже они всплывают, но придумать что-то более разумное я не мог. Да и что такого, если найдут? Со мной их не связать. Надеюсь.

Следующий. Сделано. Следующий. Сделано. Остался мешок с тряпками и одеждой. Его бы надо сжечь. Я уже основательно подмёрз, поэтому, как только с водными процедурами было покончено, сразу оделся, но согреться не получалось. Оттащил пустые мешки и мешок с одеждой подальше от машины, свалил всё в кучу и поджёг от зажигалки. Огонь с энтузиазмом пожирал пластик мешков и ткань одежды. Я подкинул несколько веток, найденных тут же в кустах. Наконец, всё прогорело полностью, я убедился, что никаких кусочков одежды или пластика не осталось, подбросил ещё веток и пошёл обратно к машине. Светало. Вот если убрать трупы и кровь из ситуации, то всё очень даже романтично: встречаю рассвет с красивой девушкой на берегу реки рядом с костром. Но трупы, конечно, всё портят. Ладно, хватит тупить, надо возвращаться.

Крапива, казалось, даже не меняла позу. Так и стояла возле открытой двери машины.

– Я всё. Поехали обратно.

В машине я, наконец, согрелся. Мысли работали всё медленнее. Я чувствовал, как устал. Про проблемы думать уже не получалось. Стал думать про хорошее. Хорошее сидело на соседнем сиденье и с серьёзным видом рулило по трассе. Видно было, что Крапива тоже основательно вымоталась.

– Слушай, ты маме сказала, что пошла ко мне, и на ночевать домой не вернулась. Мама с папой вопросов не зададут тебе? Или мне.

– Я взрослая девочка, да и, ты знаешь, никаких посланий от мамы нет, никаких вопросов. Видимо, доверяет тебе.

– О! Приятно, – от нечего делать я полез в бардачок машины и первое, что обнаружил, это пачку сигарет. – Куришь?

– Нет. Это мамины! – чуть быстрее обычного ответила девушка.

– Врёшь? – буду тренировать свой детектор лжи.

– Да.

– Столько всего случилось, а ты даже не закурила. Не хочешь?

– Хочу, но держалась. При тебе не хотела курить. Привыкла скрывать.

– Так кури.

Крапива бросила на меня удивлённый взгляд и потянулась за пачкой. В списке важных проблем курение Крапивы было на последней странице последнего тома, а вот её душевное состояние – на первом месте. Девушка – мой союзник. Если ей, чтобы прийти в себя, надо перекурить, то пусть. Я работал с курильщиками. Если не мешать им делать небольшие перерывы, то работают прекрасно. А вот если устраивать жёсткие марафоны и делать перерывы только на обед и ужин, то раздражение обеспечено.

– Мы не можем оставаться дома, – мозги всё-таки вернулись к рассмотрению текущих проблем. – Этих троих кто-то послал за нами. Послали этих, пошлют и других. Не похожи они на людей, которые принимают решения. Тем более они хотели нас куда-то увезти. И машина их стоит где-то рядом с твоим домом. Два варианта: просто сбежать или что-то придумать для родителей, какую-то правдивую легенду. Но правды говорить нельзя. Если на твоих маму или отца посветят «фонариком», они всё подробно расскажут. Поэтому надо придумать какую-то правдоподобную историю, чтобы они честно направили тех, кто нас ищет, туда, где нас не будет. Я бы вариант с полицией тоже не рассматривал. Вряд ли у них иммунитет против «фонариков», да и не поверят.

– Чёрт! – Крапива выглядела расстроенной, но всё равно держалась просто потрясающе для человека, чья привычная жизнь несколько часов назад разлетелась вдребезги. Она глубоко затянулась и выкинула недокуренную сигарету в окно.

– Ты же знаешь, как работает Восприятие? – сменил я тему.

– Ну, как оно работает у тебя, я точно не знаю, но понимаю, о чём ты.

– Я игрался с ним, как с игрушкой. Радовался новой способности. А потом с его помощью убил пять человек. И это не произошло только потому, что у меня было Восприятие. Я сначала решил, что моя жизнь изменилась, а потом она изменилась. Я принял это изменение до того, как оно произошло. Если бы не сделал этот выбор, мне пришлось бы согласиться с тем, что меня убьют. Я не могу сказать, что чувствую себя отлично, но у меня нет внутреннего конфликта и рефлексий по поводу происходящего. Моя жизнь изменилась, но не сама, а с моего согласия. Ещё не до конца понятным для меня образом изменилась, но это я повернул руль туда, где сейчас оказался. Тебе надо принять новые обстоятельства и принять новые способности. Ты можешь обо всём рассказать властям, родителям, друзьям. Тогда обстоятельства пойдут по одному сценарию. Ты можешь никому ничего не рассказывать и даже оставить меня и действовать в одиночку, тогда и сценарий будет другой. Ты можешь действовать в команде со мной, тогда это третий сценарий. Но ты должна понимать, что ты выбираешь сценарий и ты имеешь право в любой момент что-то туда вписать. Понятно, что другие люди будут пытаться вписать что-то своё, но это жизнь. Бывает, у тебя особо нет выбора, бывает, он есть. Самое неправильное отказываться от выбора тогда, когда он у тебя есть. Ничего не предопределено для человека, который имеет свободу выбора. После того как ты решишь, по какой дорожке идти, тебе будет легче с самой собой. Как в спорте. Ты когда пошла в акробатику, многие твои навыки из гимнастики тебе не пригодились, но ты сама выбрала этот путь и потом шла через препятствия. Ты же не знала с самого начала, что в точности тебя ждёт, но была готова. Началось всё с того, что ты определилась с выбором. Реши, как ты будешь действовать. Я готов поддержать любое твоё решение.

– Мне надо подумать.

– Конечно.

– Маугли, ты когда таким умным стал?

– Я всегда умным был, что значит стал? – притворно обиделся я. Хотя в том, что я сказал, не было ничего особо умного. Когда человек должен сделать выбор – он должен его сделать, иначе всё пойдёт кувырком. – Со мной работало много нытиков, они все считали, что у них не было выбора. Я этот вывод основываясь на наблюдениях сделал.

– А я не нытик? – Крапива улыбнулась.

– Ты не нытик.

Девушка не ответила и задумалась. Почти всю дорогу обратно мы ехали в тишине. Уже когда мы припарковались возле дома, Крапива заглушила машину и нарушила молчание.

– Я подумала. Что-то происходит. Я не знаю, что. Какая-то фантастика. Я запуталась ещё до того, как пришла к тебе в гости. И я пришла к тебе, потому что решилась в какой-то степени положиться на тебя, несмотря на всё что между нами было. Я так думала, что ты, конечно, засранец, но не гнилой. Суток не прошло, а уже столько приключений. Я не хочу впутывать никого из родных во всё это. Я хочу с тобой вместе со всем разобраться и, если надо, то помочь тебе решить твои проблемы. Ну, а ты поможешь решить мои. Поэтому я выбираю вариант, в котором мы становимся партизанами. Вместе. Ты сам-то к такому раскладу готов? Готов со мной возиться?

– Готов. Без проблем. Вместе легче. И что-то я не вижу, чтобы с тобой приходилось возиться. Пока ты мне помогаешь больше, чем я тебе. Не знаю, куда всё это нас приведёт, правда. Я даже предположить не мог, что ты будешь хоть как-то во всём этом участвовать, но я всё сделаю, чтобы мы выжили и победили. И вообще, я рад, что мы помирились.